* * *
Я купил табурет
И покрасил штаны,
Тюлью голову свою закутал...
Размотаться не смог
И погиб как сверчок,
Размечтавшись о прелестях жизни.
* * *
Сильно, ну прямо слов нет,
Нравится этот мне паренёк.
Он пацифист, он в котоновой куртке
Тёртой такой, и как крыса стоит.
* * *
Любовь приходит и уходит.
Как будто вешняя вода.
К кому-то счастье не приходит,
К кому-то – да.
* * *
Он укусил дом за угол,
Но все смеялись.
Тогда он защекотал его до смерти,
И дом рассыпался напрочь.
* * *
Два катета в любви к гипотенузе,
И каждый с ней стремиться в брачном быть союзе.
Но лишь прямому знать дано углу
Вся нежность и любовь – ему.
* * *
Очень холодно настало,
Тучи водят хоровод,
Солнце с неба убежало,
Где-то пьёт себе компот.
Ну а люди копошатся,
Тут внизу идут гурьбой.
Злятся очень и бранятся.
Не довольные водой.
А деревья, вот нахалы,
Испражняются листвой,
Засыпают все кварталы,
Машут дворники метлой.
Только снег не замести ведь,
Это вам не тра-та-та.
Скоро лужи все замёрзнут,
И тогда придёт зима.
* * *
На свет появляются дети.
Спросите, хотят ли они?
Раздайте им всем по конфете,
Пусть скажут спасибо они.
* * *
Ставить вещи превыше духа
Нам не позволит совесть никогда.
Вещи текущи, как будто водка,
Вещи зловещи, совесть – жена.
* * *
Твои руки выше крыши,
И сама ты очень даже,
Только, знаешь,
Твои мысли обескураживают:
То ли я не такой, как все,
То ли все не такие, как я.
* * *
При всём при том, что он был лыс,
Бывал он так же и не брит.
Но бриться, право, пустяки,
При всём при том, что он был лыс.
* * *
Когда ещё раньше ты вник в чистоту,
В презренье поставил ты зависть и шум,
Проникся культурой "хипов" и "пацифов",
А в жизни ты стал аскетически слаб
Тебя не понять всем лохам и барменам,
Тебя не понять респектабельным "мэнам",
Тебя не понять диск-жоккеям, спортсменам,
Не ясен ты в корень родителям стал.
* * *
Быт хуже войны,
Вера сильнее панка,
И мне уже до пизды,
Где истина будет завтра.
* * *
Брось ложку в круглый стакан –
Ложка от этого не станет круглее.
Наоборот – свой профиль яйцом
Круто изменит.
* * *
Звёздами тёмно-мариновой ночи,
Железом ковша экскаваторного
С детства я помню, покоясь в сандалях
В густой шелковистой зелёной траве.
* * *
Люби меня, таким как есть,
Люби за то, что я свинья по гороскопу,
Любить я не умею сам,
Но твоя жопа, твоя жопа!
* * *
Первого таракана я задавил.
Второго посадил в паутину.
Но когда их стало невыносимо больше,
То тут вступил в ажиотаж закон
Равенства перед ответом
За судьбу всей полезной площади.
* * *
Пространство тундры – хуй просцишь!
Огромные болота!
Сюда не то, что долетишь,
Но выбраться отсюда – жопа!
* * *
Я иду – навстречу дети:
"Дядя, тут нельзя идти.
Тут кругом сплошное небо,
Крыши кончились давно".
В дрожь бросает моё тело,
Как увижу облака,
Это ж надо так убиться
С охуенной высоты!
* * *
Чаща мук не сродни гербарию
Руки в стену, ноги в стебли.
Открутив, не увидеть краника,
Всё. Пиздец. Суши губы.
* * *
В окне безмятежно, листая страницы,
Сидела девица, а рядом – синица.
Девица обрадовалась той немало,
Синица ж взяла и в страницы насрала.
* * *
Сквозь полустаночный вой и решётку,
Мимо тускнеющих губ и тетрадок,
Вверх сквозь игольчатый анх!
* * *
В дупле сосны сидел удод.
Дупло смотрело на восток.
А вместе с ним смотрел удод
Туда, откудова восток
Смотрел в дупло, где на сосне
Удод дрочил умеренно.
* * *
План – это очень полезная вещь,
Без плана проблем и вопросов не счесть,
Но план, я никак не пойму, в чём секрет:
План, если есть, то его сразу нет!
* * *
Я хочу после ванны голым
Завернуться в новый мягкий,
Тёплый, хрустящий, шикарный
Кожаный женский плащ.
Я хочу, что бы ноги были обуты
В мягкие тёплые дублёные шикарные
Кожаные женские сапоги.
Я хочу, что бы пальцы моих рук
Были обладателями длинного
Изящного женского маникюра,
Таких же украшений,
А на лице присутствовала косметика.
Теперь я сам себе противен
И не желаю себя видеть.
* * *
Выбрить под мышками знаки усталости,
Вытереть насухо лист идиота.
Здесь только валенки, тырса да пряники,
Впредь будьте бдительны, кафель кругом!
* * *
Он сопел, а она жевала ботву,
Их на тракторе в поле сюда привезли.
Был туман, да такой, что не видно свеклы.
Этот факт не учли те, кто взял их сюда.
И поэтому зря на прополку свеклы
Привезли их на тракторе в поле сюда.
* * *
Цементный завод.
Сирень цветёт.
Мы вызвали водопроводчика.
Но он не спасёт от цемента сирень,
Как если бы мне стать гопником.
* * *
У меня за окном,
За вторым стеклом
Предмет прозрачный.
По предмету бегом,
Несмотря, что не видим,
Летают птицы.
Птицы летают,
Несмотря, что не видим
Предмет прозрачный
У меня за окном,
За вторым стеклом
Я стою, но не летаю.
* * *
Я забрался в кабину пилота
Через сопло самолёта.
Ничего себе, думаю, если,
Точно так же сквозь жопу и чресла
Кто-то руку просунет мне в череп,
И напишет там: "Здесь был Валера".
Или "Вася" с таким же успехом.
Но страшнее всего, если кто-то
Напущяет туда тараканов,
Всяких щипалок, прочую нечисть.
Отвратительная природа!
Никогда больше лазить не буду
Через сопло в кабину пилота!
* * *
Страх перед гнилью в могиле на кладбище
Гонит меня по годам молодым.
Может, не стоит бояться, но всё-таки,
Жизнь так прекрасна, и вместе с тем - дым.
* * *
Зимой водой – плохо быть.
Вода, она – глупая!
Мороз её трахнет раз и,
Дура – лишится текучести!
* * *
Ветер в поле ночью воет,
А я голый сплю в тепле,
Хорошо, что я не в поле,
И не редька сам себе.
* * *
Асфальт и посевы, я выеду за город,
Машина сигарообразна вполне,
Озоновый слой, кукуруза и Всеволод,
Роса на нарядной его бороде.
* * *
Оставленная за окном статуя
Его до сих пор радует,
Она у него вместо градусника
Шпагатом к раме примотана.
* * *
Я всю ночь не спал,
Всё шары катал,
Этой ночь снег
Очень липким был,
67 баб налепить успел,
А на утро, глядь -
Жалко, все растаяли!
* * *
В лесу на пригорке у синей реки
Все люди как люди,
Один как дурак.
* * *
Люблю блядей в начале мая,
Когда табачный сизый дым,
Как бы играя и витая,
Туманит взоры молодым.
* * *
Я и папа сродни Сократу,
Меломан я, психолоб он,
Хотя я тоже не вышел рожей,
Но мы гордимся своей Отчизной!
* * *
В детстве был я озорник:
Помню, меч в руке держу
И давай рубить укроп, –
Много там его росло!
* * *
В алфавите я слабак,
Нужно честно тут признаться:
"А, Б, В, Г, Д" и баста,
Что там дальше - поебать!
* * *
Я встретил медузу огромных размеров,
Вообразившую из себя
Мисс-фотомодель вод Чёрного моря,
Пытавшуюся уйти от меня.
Напрасны старанья плутовки аморфной,
Ошибка её заключалась лишь в том,
Что я ненавидел красавиц бестактных,
И в клочья её разорвал я винтом.
* * *
На подушке моей – наволочка,
На ногах моих – тапочки,
Сам-то я – весь пластмассовый,
Но зато видел я – более чем достаточно.
* * *
Мы в поле с приятелем жабу нашли,
Питалась она сочным клевером,
Ну, а по рельсам идут поезда,
И жабу ту переехало.
* * *
Я спал в кровати равномерно,
И всё кругом меня спало,
Но сновидение моё
Меня схватило за трусы,
Не дав мне пригубить воды,
Швырнуло оземь, нос разбило,
А тело нервно ощутило
Ебучий холод и мороз –
Уж лучше бы упасть в навоз!
* * *
Слава, мне тебя не спать,
Ноттингем взят Робин Гудом,
На прилавках суета,
Пуговицы атакуют.
* * *
Заметил в еловой я чаще слона
Себе не поверив, спросил у ежа:
"Скажи-ка, любезный, то, правда, что вижу?"
А он мне со старта: "Отдай свои лыжи!"
Но лыжи в лесу словно парусник в море,
Отдать их ежу – будет новое горе!
"Скажи-ка, любезный, а сам-то ты, ёж?!"
"А что?"
"На ежа уж не больно похож.
Высок да лохматен и зубы кривые,
Ветвисты рога и копыта большие.
Тебя я узнал, ты, видать, кенгуру!"
Но где же тот слон, я никак не пойму!
* * *
Брезент.
Но буду ль я любим?
Я так люблю ультрамарин.
* * *
"Знаешь что, – сказал я девке,
Что сидела у окна, –
Хочешь, вместе мы с тобою
Где-то раннею весною,
Что б пока ещё скворцы,
Пострижёмся налысо?!"
* * *
Я шёл по мосту,
Ветер дул мне в лицо,
Не знал я, что буду
Гладить тогда
Такого ленивого
Серо-зелёного,
Чёрно-махрового
Кота четверга.
* * *
Гвозди в карнизе уныло сопят,
Шторы не нужно висят, как хотят,
Девушка в платьице ситцевом сером
На табурете сидит белым мелом.
Видимо, кто-то заставил её
Быть вместо фикуса.
* * *
20 градусов идиллий,
На траве зелёной – я,
Рядом небо голубое,
Это – фотография.
* * *
В экскаваторе сижу я,
Беломорину жую я,
Нажимаю на педали,
Я руками и ногами.
Ворочу ковшом умело,
Не стоит на месте дело, –
Подъезжают самосвалы,
Достаю им из канавы
Кучу грязи, кучу глины,
Кучу разной блевотины.
Заебали уже в корень,
Но профессией доволен, –
Ведь мечтал я с детства стать
Экскаваторщиком.
* * *
Он смастерил собственноручно
Скворечник и повесил там,
Где по задумке днём навечно
Должны бы птицы завестись.
Но те никак не заводились,
Напротив, даже рассердились,
И улетели навсегда,
Сказав ему, что он – балда!
* * *
Курица поймана и бщипата,
С лапами брошенная в бульон,
Вдруг встала на все свои задние ноги,
И загорланила: "Армагеддон!"
* * *
Долбоебизмом жизнь полна.
Не знаю, где-то может быть и нет,
А здесь как взять – сплошной клозет.
* * *
Он хотел быть добрым,
Но ему отдавили ногу.
Он хотел быть непосредственным,
Но был в дураках.
Он хотел быть любим,
Но она оказалась проституткой.
Тогда он сказал: "Жизнь - дерьмо!"
И стал панком.
* * *
И надо ж было так случиться,
Такое даже не приснится, –
Едва шнурки я завязал,
Как тот час же, шагнув, упал.
* * *
Мне говорят сосать сосульку
Ни в коем случае нельзя,
А я сосу её, мне по хуй,
Прозрачность мне её мила.
* * *
Человек ложится спать,
Чтоб на утро ему встать.
А с утра лишь стоит встать,
Жизнь давай его ебать.
* * *
Он раскачался в своём гамаке
До таких пор смелости,
Что деревья закричали:
"Зима, где ты?! Спаси нас!"
* * *
Купив себе сандали, он тут же их надел,
Едва он вспомнил это, как тут же охуел.
Сандали вещь полезна, особенно в жару,
Но очень бесполезны на льду и на снегу.
* * *
Я
Получил
Такой
Заряд
В
Районе
Света
В
Пол-шестого,
Что
Как
Бы
Шар
Перевернулся
И
Весь
На
Весь
Свой
Острый
Угол
Встал.
* * *
Мне Бутусов приснился в семейных трусах,
Я там был у него на квартире,
С кем-то вроде ещё, но не помню ничё,
Помню, пел он там нам под гитару.
А потом на матрасе я рыбу ловил,
Видел Киев-град златоверхий,
Что-то было ещё, но не помню ничё,
Помню сзади деревья и ветки.
* * *
Жизнь ёлочной игрушки головокружительна.
Вот так висишь, висишь часами,
А ёлка всё осыпестее и осыпестее...
* * *
Листья на тополе зло шелестят,
А на трухлявой скамейке
Кто-то сидит, забивает косяк
В поношенной телогрейке.
Кто пожалеет и кто приютит
Душу заблудшую эту?
Я бы помог, да тоже убит,
Что ж ты наделало с нами, лето?!
* * *
Бестолковость моя,
Иступленье угла,
И слонёнок растрескался мудрый,
Центротекстиль, город Белград,
Бренность макулатуры.
* * *
Запах оранжевый,
Лето в полосочку,
Детские грабельки,
Груша во рту.
Тупость бесцельности,
Ватность пикантности,
Бред сумасшествия,
Гнилость в мозгу.
* * *
Я однажды проснулся и ощутил,
Будто череп мой высох на уголь,
И в глазницах зияющая пустота, –
Жизнь шагает, шагает на убыль.
* * *
Конкистадоры были чрезвычайно жестоки.
Бывало, подвесят местного за ноги
И ну, допытываться у него про золото;
А не скажи, – вырвут руки, выбьют зубы,
Вырежут язык, вынут глаза, отрежут уши,
Вырвут ноздри, изобьют прутьями,
Посадят на кол и защекочут до смерти.
* * *
В стиральной машине творится разврат,
Носки с простынёю творят, что хотят,
Салфетке никак от трусов не съебаться
А наволочке – от чулков.
Штаны над рубашкою надругались,
А галстук - тот майке не даст тосковать,
И лифчик с платком извращенцы лихие,
За пледом гоняются, жаждут догнать.
* * *
Тамбовский вратарь Колпаков
Подолгу стоял на воротах,
Мячи доставал он с трудом,
И мордою падал в болото.
Но это ничто по сравнению с тем,
Как в штангу с налёту въебаться...
Трах-тах-тах!
И только эхо отзывается вдали, –
Кто за штангой в белых кедах?
В шляпе белой? Выходи!
* * *
"Да я такой. Да вот это я!" –
Любил повторять сварщик Пантелеймон
После упорной продолжительной работы
По созданию эротических скульптур
Из металлоконструкций.
* * *
Убить подушкой комара
Нет наслаждения превыше,
Но он убит уже давно,
Так поневоле съедет крыша.
* * *
Я тот, кто я и не иначе,
Иначе был бы я – не я,
Я тот, кто я, а это значит,
Иначе не было б меня.
* * *
Любовь украдкой расстегнула
Ширинку мне в моих штанах,
А я не знал и шёл лениво,
И об искусстве рассуждал.
* * *
Будоражит моё тело
Звук егоркиных речей.
Мне "Гэ-О" осточертело,
Я люблю его скорей.
* * *
Я сижу, я оболванен,
AC/DC мне орёт,
Я не вкусный, я случайный,
Я на вкус как вертолёт.
* * *
Он любил смотреть на мир
Через тёмные очки.
Бывало, оденет – и ни хуя не видит!
* * *
Волоколамское шоссе,
Фашисты носятся везде,
А я в кустах сижу один,
Мне командир велел остаться,
Гранату дал, ещё сказал,
Что б обеспечил их отход,
Когда со взводом он съебётся,
Тогда смогу лишь отступать,
А так ни пяди не отдать
Проклятым немцам!
* * *
Наши дома как грибы после бури,
Мы же, шо черви в стенах их живём,
Светом обильно паркет заливаем,
Весь урожай переводим в дерьмо!
* * *
Не было краше,
Не было гаже,
Холодно даже,
Зябко так было,
Всё это время
Вместе бродили,
Чаю хотелось,
Но не было где.
Шли уже, в общем,
Домой по привычке,
Но встретили друга, –
Он двинутый был.
Слюни роняя,
Глаза закрывая,
Он нёс, в общем,
Правильные слова.
Но всё-таки мутным
Он был и лентяем,
Качаем от ветра
И ширки куба.
Качаем, качаем,
И слюни роняем,
Как холодно всё-же,
Пора нам домой.
Но дома мы были
Спустя пол-часа лишь,
В виду пожимания
В парке рук
Приятелей круга
Травы и досуга,
Ширнутых, как ейный
Приятель тот наш.
* * *
Луис Корвалан* не был понятен
Для жителей крайнего Севера и Чукотки
Как то: отчего кенгуру сумчатые,
Земля – шар, а куренье – вред.
* * *
Работал я с другом на дизеле.
Потом у нас дизель украли.
Не знаю, как нас и назвать.
* * *
Он увидел белые зубы,
Пробившиеся на поверхность
Из верблюжьего одеяла,
А за окном был август,
И ехали немцы,
Вышла невеста,
Раздала каждому по огурцу,
И начала танцевать фиесту.
Но тут один немец
Увидел белые зубы,
Пробившиеся на поверхность
Из верблюжьего одеяла,
И сказал:
"Этого нам только не доставало!"
И полезли в кабины
Под тенью рябины,
А это был Змей Горыныч,
Который стоял за кефиром
И хотел сдать бутылки.
* * *
Я шагал накануне,
Различал в пополаме,
Хохотал безвозвратно,
Теребил в полнакала.
* * *
"Мы рассыпемся, мы рассыпемся!" – заявляли зубы,
А ему было по хуй, –
Орехи были вкусными и лесными.
* * *
Леся Украинка не знала,
Отчего на Украине
Вот уже девятый год
Не росли персики.
Они гнили.
Как, впрочем,
И кости поэтессы.
* * *
Стрёмное дело затеял сосед мой,
Он – дурень и дело его – дурное,
А всё оттого, что дело дурное,
Сосед мой и впрямь дураком оказался.
* * *
Раньше по "буху" он мастером был,
Стакан за стаканом находил в нём причал.
Теперь же на "планер" он мастерски сел,
Естественно сразу мозги не удел.
Ушли бедолаги за девять земель,
Но он не скучает, ему заебись!
Мозгам только худо, хотят помереть,
А всё оттого, что устали терпеть
Абсурдные речи.
* * *
Вот это подруга!
Боец, без базара!
Со старта по Рихтеру
Десять баллов!
Тут свал и ховайся,
Умри всё живое,
Такая наедет, -
Пиздец паровозу!
* * *
О, Питер - город русской речи!
Водоканалов и мостов,
Сырых подъездов, тёмных сводов,
Пролётов лестничных зевота,
Тусовок панков и "хипов",
Ты благосклонен к рок-н-роллу,
"Пацифа" ты, а не герой!
* * *
Шутки ради он прыгнул с балкона,
Но пожалел не на шутку потом,
Надо отметить, погода отменной
Ради шутки в момент тот была.
* * *
В лесном массиве на сосне ли,
Не то ль на ели иль пихте,
Я увидал гнездо совы,
Которая, как я и ты,
Не меньше жрёт,
Не меньше пьёт,
И я решил,
Пускай живёт.
* * *
Запретите медсёстрам играть в домино,
И пусть не красятся больше,
Косметику тоже – запретите!
Медсёстрам она ни к чему.
И долой из палаты халаты!
Ведь, порой, суки, так изведут на кровати,
Что бывает противно себе самому!
* * *
Он крутил пуговицу.
Крутил её, крутил.
А за окном была оттепель.
И берёзового сока так хотелось,
Так хотелось,
И тут пуговица разлетелась.
* * *
Сидя на бардюре фонтана,
Я жёлуди шелушу.
Девица моя их не хочет,
Противны они ей на вкус.
* * *
О том, что у тебя в голове цыплята,
Никому нет смысла рассказывать.
Ты с этим списком куриным
Мало куда дальше супа денешься.
* * *
Я с ног был сбит неимоверным
Её потоком красоты,
А позже я узнал, что демон
В её душе там жёг костры.
* * *
О, как мне хочется в стену удариться,
Я бы убил бы все кирпичи!
Нет никого, кто бы очень мне нравился,
Разве что кот, белый кот до ушей.
* * *
Куда бежать? Везде сквозит,
Ещё мне не хватало!
Раскиснуть, вымокнуть, простыть,
А, я наверно заболею!
Приду домой, мне доктора:
"Откройте рот, нагните шею".
И пластырь влепят мне в затылок,
И много всяких процедур!
* * *
Кто сказал, пора садиться?
Ткните пальцем мне в него.
Дайте градусник мобильный,
Что б измерил всё тепло.
* * *
Где моя балды-машинка?
Где пропала света блажь?
Микромир уснул вольготно
Или ты в нём там живёшь?
* * *
Лужи, листья, морды, травы,
Дети, море и кусты.
Мы уходим. Далеко ли?
Да, ужасно далеко!
* * *
Ты прощай! Но уж не очень.
Всё равно ура зиме!
Снега много, много лёда,
Рыбы спят на дне реки.
* * *
Холодильник – вот так штука!
Это ли диковинка!
Ну а ты так не ершись-ка,
Видишь, он – старательный.
* * *
То, что чудно – так кратковременно,
Далее просто бесплодные дни,
Я бы не жить в них согласен намеренно,
Далее знать бы, где тратить себя.
* * *
Война пахнет порохом,
Ударом в голову,
Её я боюсь,
Её не люблю, –
Она заставляет вас
Трупом вонючим
Стать вам вопреки
Всех желаний и н грёз.
* * *
Ваксой мой друг чистит ботинки,
Лето уже на коленях лежит,
Друг мой сменил ботинки на туфли,
И туфли под слоем ваксы лежат.
* * *
Если вам по жизни неудача,
Не везёт в делах семейных и в любви, –
Вспомните, могло ли быть иначе,
Если идиот по жизни вы.
* * *
Занимательное дело –
Строить паски из песка,
Я настроил много очень,
И теперь топчу, топчу!
* * *
Таз на кухне,
Ветер в поле,
Рыба в море,
Червь в тебе.
Точит, сука,
Гадит, падло,
Я в гробу
Лежу давно.
* * *
Пусть некрасивое лицо,
Отсутствует мускулатура,
Но всё же хочется любви
И теплоты, и ласки, сука.
* * *
Таблицы! Нам ли вас не знать!
Пришла пора – пора учиться.
Терморезистор, ветер, поле,
Бензин, вода, течёт в моторы.
Сквозь чащу леса и кустов
Олень стремглав промчался.
Вслед показался комбайнёр,
И тут рассказ мой оборвался.
Но не на долго, дождь пошёл,
Цветы упали в лужи,
И комбайнёр наш молодой,
Он о любимой тужит.
Тут дождь прошёл,
Цветы поднялись,
На небе радуга зажглась,
Вот диво! Право же, не скрою,
Во мне душа оборвалась.
Ба-бах! тут оземь и таблицы
Раскрыли рот: "Пора учиться!"
* * *
Тишь и блажь, уснуло море,
Ветер, падло, поутих,
Красота, но всё же где-то
Есть красивее места.
* * *
Воля, дети, жопа где-то,
Там уснули муравьи,
Веришь мне ли? Да скорее!
А, еби вас всех, еби!
* * *
Нет приятнее на свете,
Ничего такого нет,
Всем охота подкрепиться,
Вы идёте на рассвет.
* * *
Ну, так что же вам не спиться?
Или вам, куда к врачу?
Где узнали и всегда ли
Вы идёте на войну?
* * *
Я чувствую – это не то, что я знаю,
Чего я не знаю, я промолчу.
Мне кажется жизнь дорогой почему-то,
Её бы сберечь мне до лучших времён.
* * *
Фронт приятнее обеда,
Вечер, где идёт война,
Что же, где же, а когда же?
Вновь пришло желание.
* * *
Совсем немного погодя,
Твой силуэт не различая,
Всё убегает от меня,
И нет со мною даже чая.
* * *
Красный дятел пролетает,
Клювом долбит он кору,
Ты дай плану мне скорее,
Я хочу к нему, к нему.
* * *
Отсутствие в жизни чего-то такого,
Что, кажется, даст новый пласт нам любви,
Тревожит, а чаще всего наводит
На мысль о бескрайности ватной тоски.
* * *
Белоснежною фатою накрываю города,
Если бы любовь была,
Если бы она была,
Если бы она любила...
* * *
Мне сон приснился бестолковый,
Пришлось запить его водой,
Пришлося взбить подушку снова,
И пот стереть с лица рукой.
Однако уже утро скоро,
А мне уснуть невмоготу,
Кручусь, верчусь, но всё напрасно,
Видать, назад я не усну.
Но что же делать до утра мне?
На градуснике минус шесть,
А мне ужасно одиноко,
И хочется чего-то съесть.
* * *
Я женщину хочу,
Притом, что бы она давала,
Что бы красивою была,
На грани фола иль провала.
Что бы её единый взгляд
Был поглощающим всецело,
А поцелуй с огнём в крови
Был упоением для тела.
* * *
"Смотрите, смотрите! А то прозеваете!
Так солнце садится всего только раз!" -
Кричал полоумный художник татарину,
Садящемуся на унитаз.
* * *
Мне человек такой приятен,
Пусть он неряшлив, неопрятен,
Пускай он ходит в рваных кедах,
Пусть волосы трепает ветер,
Но в нём живёт одна черта –
Он непосредственен до пиздеца!
* * *
Вещей так много на земле,
Домов, лесов, полей и рек,
Людей говна и богохульства,
Так много книжек и патронов,
Очков, носков и матюков,
Капусты, дыма и воды,
Автомобилей, водки, сала,
Моя родимая держава,
Тюленей и бурундуков,
Грибов и много разных слов.
* * *
Я влюблён в пластилин,
Он податлив и мягок,
Он так липнет к рукам,
Словно муха к говну,
И в упор я не вижу
Приятней занятья,
И я мну его,
Мну его,
Мну.
* * *
Стоит комбайн на фоне неба,
А на земле растёт трава,
Бензина нету, нет шофёра,
Ну а трава та – конопля.
* * *
Я вышел на крышу, а там – чудеса!
Тут воздух прозрачен, позрачна вода,
Есть шанс тут у каждого встретить кота,
Царит тут извечно цвет кирпича.
Тут пахнет смолою, водою с небес,
Но тут в одночасье танцует и бес.
Ты будь осторожен, к краям подходя,
А то, не ровён час, он сбросит тебя!
* * *
Аввакум ненавидит лукум,
Грандиозный налёт безответных идей,
Он играл на рок-н-ролл, он писал на стенах
Удивительно мужественные слова.
* * *
Цветы мне ближе и родней
На подоконнике растут.
Зачем растёте вы, цветы?
Они молчат себе, растут.
* * *
Я был сегодня невменяем,
Я галюны гонял метлой,
Со мной, возможно, был ты, парень,
Но я был занят сам собой.
* * *
Мне музыка –
Как наркоману семя,
Я – меломан, а эта тема
Меня волнует больше всех,
Виной тому шальной успех
Рок-группы, где четыре буквы –
КИНО – так группу ту зовут.
* * *
Тишина и бой – несовместимость.
Красота и гниль – несовместимость.
Дверь, стена – несовместимость.
И если ты скажешь мне,
Что я тебя люблю,
То я скажу – несовместимость.
* * *
Я сегодня до зари встану,
Мотоциклы собирать буду,
Всё, что не было со мной – будет,
Всё, что было – позабыл напрочь.
* * *
Хожу, замечая, что жить не умею,
Я тонок душою и тело тонко.
А всё в этом мире устроено так, что –
Да, в общем, ты знаешь, приятель, как всё.
* * *
Он не любил капитализм,
Он не любил социализм,
Он ваще не любил ничерта!
Было б лучше вдвойне,
Если б ветер подул,
И наделал вселенский фурор.
* * *
Сидишь на балконе, напротив – дома.
Ячейки окон, а справа – стена.
Ты ноги упёр в огражденье балкона,
Напротив три дома, а справа – стена.
Сидишь на балконе и звёзды ты видишь,
Ты видишь, автобус "Икарус" подходит,
И двое людей куда-то уходят.
А слева решётка универсама,
Туда же уехал рефрижератор.
Сидишь на балконе и думаешь, может
Когда-нибудь всё-таки влюбишься, всё же...
* * *
Ей танцы это как наркотик,
Зловещи звуки музыки,
Робеть не стоит, вот совет мой,
Ту взяться надо за руки!
(памяти Л.Соломатиной)
* * *
В каждом новом витамине
Есть свой плюс, и есть свой минус.
Удивительно, но всё же –
Разве может быть иначе?
Ну а если быть иначе
Может всё же, как ни странно,
То тогда для витамина
Поменяем плюс на минус.
* * *
Я так счастлив,
Что раньше на этой земле
Родились наилучшие люди.
Я ступаю им в след,
Я иду по траве,
И жалею,
Что их уже
Больше не будет.
08.11.2003 г.
* * *
Мне приснился Клондайк,
Сахарные домики,
Затаённая вода,
Тигр в воде утопленник.
22.08.1997 г.
* * *
С миром этим что-то не так,
Раз всё, что родится в нём – всё умирает.
Едва лишь привыкнешь жить в кем-либо в ряд,
Как ряд этот тотчас же исчезает.
ноябрь 2003 г.
* * *
Разукрась меня в мой узор,
Отнеси на постель из мха,
От углов полупившихся стен,
Среди вечной весны дорогой.
1994 г.
* * *
4 часа утра.
22 июня.
Немецкие кавалеры огня
Пошли на Вавилон.
1992 г.
* * *
Чего будешь стоить ты: кучи гнилых костей
Или же, как теперь рисунка чужой мечты?
В чём твоя сила? Ответь! Веришь ли ты в слова,
Способные как вода смыть то, что постыло смотреть?
2003 г.
* * *
Герой, приведший всех в восторг,
Надменно смотрит вдаль.
А шут доволен почестью великой
Ваять героя на холсте.
1991 г.
* * *
Я себя измучал,
Ноченьку не спал,
Тихо, очень тихо,
Оползнем опал.
2002 г.
* * *
Мне стоять в кругу среди чёрных птиц,
Аки семечку неразумному,
Как не смог я всё до конца постичь,
Как не смог я пенки с молока любить.
1993 г.
* * *
Обложил я молодость банками с паштетом,
Разного сортамента, равно ассортименту,
Не горел желанием, но шепнули на ухо:
"Жизнь взяла, заставила. Ничего, привыкнешь!"
Люди вдоль да около пролетают в задницу,
Девушки пригожие, на блядей похожие...
лето 1995 г.
* * *
Расскажи сказку больному на голову, –
Тогда ты узнаешь, как трудно быть молодым.
Встань в очередь с холщовою сумкою, –
Тогда ты подумаешь, что лучше бы был нелюбим.
2003 г.
* * *
Негритоска в русском кокошнике
С глазом капсюля гильзы вдавленной,
И уж рот до ушей у красавицы,
В сарафане красиво раненой,
В сарафане ваще красиво,
А уж раненой и подавно!
1996 г.
* * *
Летели, летели,
Смотреть - не летели,
Летели, летели,
Без пыли, без мела.
1992 г.
* * *
Рама оконная, стёкла тугие,
От непогоды укрылись цветы,
Им хорошо, я тебя понимаю,
Как хорошо хоть, что есть вместе мы!
1997 г.
* * *
Добрый доктор Айболит
Не спасёт, не сохранит,
Потому что полюбил
Он душой Варвару!
1992 г.
* * *
Интересно, в анальном отверстии
Солнца свет хоть когда-нибудь был?
Растопыря свой зад он у зеркала
Сам себя озадачил, спросил.
1991 г.
* * *
Уродлив и беден старик у реки,
Он знал много сказок, теперь его дни
Съедает без соли напополам протяжная старость.
2000 г.
* * *
Однажды летом, в час ночной
Я встретил девушку, как смоль
Глаза её и брови были,
Кровавый рот поцеловать
Я возжелал, предаться страсти,
Отдаться низменной напасти,
Неважно где, лишь бы скорей
Совокупиться с ней!
1996 г.
* * *
В окне виднелось небо,
Сквозь тучи не видать ни зги,
Там вертятся планеты,
Маразмы белой тишины.
1999 г.
* * *
Я давно не живу,
Как положено жить
Мне по статусу лет.
Да и жил ли вообще?
осень 2004 г.
* * *
Если б мы сами могли
Стать для себя скульпторами,
Мы бы, конечно, смогли
Форму придать идеальную
Всем нашим членам:
Лицам и туловищам,
Рукам и ногам,
Пальцам и головам…
А так, уж, приходится
Довольствоваться тем,
Что имеется, и далеко,
В большинстве своём,
Не идеального.
23.03.2006 г.
* * *
Мне верится с трудом,
С трудом мне верится,
А с ленью – нет
Такому вот хитросплетенью.
Лет.
2002 г.
* * *
Он – за педалью,
Я – за столом,
Он продвигается вдаль по трассе,
Я продвигаюсь своим умом,
Он продвигается вдаль по трассе.
Мы продвигаемся в одночасье.
Разница, в общем, такая, что нам
Нечего делать вдвоём за столом,
Нечего делать вдвоём за рулём.
1999 г.
* * *
Я хотел поехать в отпуск
Отдыхать в Москву с Ириной, –
У неё такие платья!
Брежу лишь её вагиной.
2001 г.
* * *
В голове – пустота
И писатель не тот.
У того голова,
Кто писатель – полна.
2002г.
* * *
В небе над домом,
В котором
Всё выше и выше
Веток деревьев,
Лететь без заметной усталости,
И осталось-то, и пожалуйста,
Проснулся.
2000 г.
* * *
Звёзды в небе, звёзды в глазах,
Колют зрение ярким лучом,
Жгут в одночасье космический мрак,
В небытии жизни вестники нам.
1999 г.
* * *
Я думал – всё кончено,
Но всё возвращается.
Разум когда-нибудь победит,
Чтобы заставить взять себя в руки.
осень 2006 г.
* * *
Мне говорят, ебаться с блядью
Ни в коем случае нельзя,
А я ебу её, мне похуй, -
Наружность мне её мила.
