Главное было не здесь. Тут всё было реальным, земным. Оно заасфальтировало историю жизни и теперь воздвигало себе новые постаменты. Я шёл, непробудно отталкиваясь от тяжёлых сооружений. Без права разрушить жизнь теряет всякий интерес. Ну, сколько же безветренная моя гнилость будет натыкаться на сваи бездумного прожигания времени? Тоска. Вселенская безотчётность – вот стремление разума. Знаки, запрещающие это, грязными песчаными руками открывают мне мои веки, и я их вижу. Идиотизм какой-то. Познание бабочки не вечно будет открывать что-то новое. После всех стадий развития и окраски наступит холод. Я замёрзну, и буду ходить брылой льда, толкаемый. Почему со мной не будет кассеты с любимыми звуками? Просто не будет. А пространство требует его заполнить. Гидродинамическая апатия залила всесильную патоку извержений. Утопия закрыла дверь с надписью «Реальность». Вот и всё. Шайба пришла и требует играть ею в хоккей. Я не хочу открываться. Я не умею это. Ну, какой тут юмор не сладок? Меня порой тошнило, и я никак не мог добраться до дерева. Кто-то нарочно тряс почву с такой долей антисемитизма, что стало темно-темно. Животноводы отвернулись от меня. И я остался набухать влагой. Я не виднохаенный! Я не признак вакханалии. Я – ты, не он. Он был колпачком от банки-бутылочки. Банка-бутылочка. А что в ней? Яд предчувственной неотвратимости. Генерация Стокгольма – вот проект безудержной гонки самоконтроля. Гамильтон. Алфавит произнёс 36-ю букву. И цифры побежали к неумытому подоконнику. Но, ты не верь. Ты – неотвратимый странник в туннеле жизненной апатии. Посади семечко. Оно не вырастет. Так всегда. Огнетушитель коварен изначально. Пусть даже он круглый и не в меру сексуальный. Прости его за этот его каприз. Окунись в иней зимней репетиции. Ну, как? Долго ещё будешь стричься на аллее чувственной эмансипации? Отбрось женщину как не нужную идею с колючими отростками. Заведи себе правило: «Быть катающимся». Она эта авантюристическая изначальность тогда закончит быть невостребованной в трёхмерном пространстве. Ты – пустотелый гиперболоид. Гаринские прелести огня тебе не испытать. Оставь окно, и пусть оно завязывается себе на узлы. Но никогда не трогай себя за иллюзорные толкования тебя. Отломится что-нибудь, и ты навек укатишься в какое-нибудь 37-е измерение. Зато ощущение такого эмоционального стиля времяпрепровождения заставит тебя идти в сотенные пространственные плоскости. Вот тут нет его. Не нужное время разбрызгай по паркету отвислой критериальной устойчивости. А вентиляторные колкости накрой пододеяльником. Из этого будет польза ленточного уплотнителя. Нарисованные кольца переплетутся и без зазрения совестливой геральдики оставят свои отпечатки у тебя на руках. Отображение лиственной яви. А энергия всё ещё живёт в розеточных гнёздах. И более того, откладывает в них яйца. Меня переехали тяжести апокалиптического маразма существования.
ноябрь 1992г.
